Спа-театр старения

При участии Льва Воровича и Шуры Чернозатонской.
На открытии играет Андрей Хармс

Произведение искусства в эпоху шэра, лайка, сэлфи, ретвита и репоста

Теодору Адорно

Какого рода изображения, созданные самими пользователями, а не взятые у кого-либо еще,  набирают больше всего <3 (мы используем этот значок как универсальный заменитель нескольких кнопок, означающих “нравится”) в социальных сетях? По опыту автора этого текста, уже несколько лет проявляющего все признаки аддикции к максимально физически возможному потреблению универсальной смеси личного, общественного и удивительного, называемой термином “feed” (“лента”), где личные высказывания используются для того, чтобы с помощью имитации интимного общения со знакомыми людьми продавать сторонний (платный, бесплатный и условно-бесплатный) контент или делать его как минимум удобоваримым, наивысшее количество <3 относительно общего количества <3 под постами отдельного пользователя набирают его/ее (авто)портреты. Этот жанр, по определению обманчивый (пользователь сам контролирует свой облик, степень обнажения, манифестацию тех или иных чувств), ценится, прежде всего, за то, что за чужим набором слов, ссылок и картинок обнаруживается иная степень знакомства с конкретным пользователем, основанная на распознавании его/ее лица среди сотен и тысяч других лиц. Этот уровень знания о другом человеке инстинктивно воспринимается как более аутентичный: текст, каким бы исповедальным он ни был, легко представить себе как набор риторических конструкций, литературных тропов и фраз, аналоги которым можно отыскать в (поп-)психологической публицистике (и поставить виртуальному автору соответствующий диагноз). Автор текста, дающий знать о себе через текст, подлежит интерпретации через другие, описательные тексты, он случай показательный, но не исключительный. Нет смысла еще раз описывать те психологические и культурные механизмы, которые лежат в основе нашего пристрастия к лицам и радостям их распознавания; здесь необходимо только отметить, что всеобщая репрезентация с помощью медиа “ленты” делает акт публикации (авто)портрета доказательством существования реальности, внешней относительно самой “ленты”. В этой реальности автор и переносчик текстового и изобразительного контента зафиксирован с общедоступной четкостью описываемого законами физики пространства: на его/ее лицо падает свет, вокруг, очевидно, воздух, силы тяготения заставляют тело занимать определенное положение относительно земли и т.д. Следовательно, думает пользователь, нажимая <3 под фотографией другого пользователя, в ленте появляется не продукт сколь угодно сложного алгоритма, генерирующего очередную порцию контента, вызывающего замешательство перед необходимостью быстрой интерпретации, а выражение мыслей, чувств, литературного поведения конкретного человека. (Авто)портрет, таким образом, поддерживает веру в создателя с маленькой буквы, антропоморфного существа, находящегося в том же экзистенциальном тупике, что и все остальные пользователи. Правда, в отличие от фотографий актеров кино и театра с подписями на память, которые еще недавно были самыми ценными трофеями для поклонников, (авто)портреты других пользователей принадлежат всем и никому. Набор (авто)портретов должен постоянно пополняться новыми образчиками, иначе весь остальной контент будет переведен в разряд автоматического генерирования текста. Непроявленный создатель – всего лишь робот-агрегатор.

Что происходит с произведением искусства в эпоху вышеописанного отношения к изображению? Художник не может позволить себе не быть создателем. Он/она действует в рамках сообщества, порождающего определенный контент, помещенный в несколько готовых контекстов. Изображение само по себе анонимно, даже если принадлежит к классу объектов, распознаваемых как авторские через анализ манеры, смысла, контекста высказывания и т.д. Но автор не может претендовать в “ленте” на особое положение просто из-за того, что он/она что-то сделал/а. Его/ее произведения всегда кадры “ленты” и располагаются до и после других произведений. Только став создателем, проявив себя – и указав тем самым на сложность, многомерность источника своего высказывания – он/она утверждает общечеловеческую ценность произведения. С помощью (авто)портрета автор указывает на реальность, порождающую аффекты, и успокаивает зрителя, внушая уверенность в том, что интерпретация возможна и желательна так же, как возможен и желателен контакт с работником банка, но не с банкоматом. Новый проект группы МишМаш, много работающей с диалектикой автора/создателя, представляет собой сатиру на “знакомство с художником”. В руки зрителя попадает все возможное богатство материалов, на основе которого можно породить в себе уверенность в близком знании авторов, а заодно и ключ к их творчеству, предлагающий быструю, удобную, демократичную интерпретацию их мотиваций как создателей. Разгадка драматически обставлена, но форма ее предъявления откровенно издевательская: благодаря этому приему, суть которого раскрывать рано, зритель снова остается наедине с пугающим “авторством вообще”, вне легко опознаваемых антрологических координат.