Jamais vu

Валерий Леденёв: Твой первый опыт заочного “сотрудничества” с Владиславом Мамышевым-Монро состоялась в 2016 году в Московском музее современного искусства на выставке “Взаимодействие: взгляд современных художников на коллекцию ММОМА”. Свои фотографии из серии с брейк-дансерами ты выставил вместе с машышевской серией “Русские вопросы” (1997).

Сергей Сапожников: Выставка была приурочена к 15-летию музея, и ее куратор Елена Яичникова предложила российским художникам, включая меня, поработать с коллекцией ММОМА и сопоставить свои вещи с работами из собрания. Мне всегда был интересен Мамышев-Монро - из авторов старшего поколения я нахожу его наиболее примечательным. Незадолго до этого открылась моя выставка “The Drama Machine”, посвященная проекту Драматического театра им. М. Горького в Ростове-на-Дону. Ее куратор Ирене Кальдерони отметила связь моих фотографией с биомеханикой Мейерхольда, которая и впрямь в чем-то созвучна брейк-дансу. Авангардная театральная эстетика, практиковать которую, по изначальному замыслу, могли даже непрофессионалы на улице. Мне показалось интересным поработать с театральностью Мамышева-Монро, с его постоянным балансированием между “верю” и “не верю”. Ведь и “Русские вопросы” отсылают к сказкам, в которые предлагается верить. Специально для выставки в ММОМА я снял другую серию, но теми же моделями, что были “The Drama Machine”, и которые на это раз танцевали брейк-данс прямо в залах музея. Я хотел создать иллюзию действия в музее и одновременно - хаос и перформативную ситуацию из наших работ. На противоположной стене я повесил другие фотографии, которые снял на кирпичном заводе в Ростовской области, когда распечатал постеры Мамышева-Монро и поместил их в каптерке у рабочих. Перенес работы в другой контекст, где никто их, конечно же, не считал.

Валерий Леденёв: А как устроена новая выставка с твоими и Мамышева работами? “Архив М”, как известно, невероятно обширен, и наследие Монро огромно - с какой его частью ты работал в этот раз?

Сергей Сапожников: Для экспозиции я выбрал работы по принципу прямого сопоставления. Хотел показать их вместе и максимально увязать друг с другом. Если смотреть по отдельности, это просто произведения, но в соседстве они дополняют друг друга эмоционально и по смыслу. Из запасников XL-галереи мы взяли вещи, которые были оформлены и готовы к экспонированию. Мои фотографии напечатаны в виде принтов, мы решили их не оформлять. Речь идет о моей серии “2010”. Я ни разу ее не выставлял за прошедшие девять лет. Отчасти она снималась как портфолио главного ее героя, который готовился к поступлению в ГИТИС и хотел “натренировать” свой вкус к театральности. А спустя несколько лет я сам пришел к идее театра. Хотя тогда моей целью было показать, что я просто умею снимать. Фотографировал я на слайд: не на негативную, а на позитивную пленку. Она дает интересное цветоделение, но не терпит ошибок. Такие фото не корректируются и не вытягиваются: если “промазал”, то все насмарку.

Главная связь между этими работами и проектами Мамышева-Монро - понимание легкости и свободы и ощущение полного кайфа от создания абсурдных ситуаций, возможности делать, что хочешь. Серия делалась не на заказ, а для себя. Сейчас бы я не смог так работать. Начал бы себя ограничивать, анализировать контекст, придумывать историю, которая бы что-то значила. А здесь ничего подобного нет, просто веселые картинки.

Валерий Леденёв: Работы твои и Мамышева-Монро, на первый взгляд, сильно отличаются. Он снимал автопортреты в образах известных персонажей, ты снимаешь других людей, часто безвестных и анонимных. Монро разыгрывал ситуации и играл с культурными кодами, ты фотографируешь предметные композиции, иногда столь абстрактные, что заставляют недоумевать. И тебя не столь явно интересует работа с социально-культурными символами, которыми Монро жонглировал буквально на глазах. Но, с другой стороны, и твои, и его работы постановочны, и в них много деталей, по которым отдельные кадры можно буквально “прочесть”. У вас есть пересечения и одновременно - совпадения в различиях.

Сергей Сапожников: В моих фотографиях есть заигрывание с классическими сюжетами, отсылки к моим любимым итальянским художникам - Тинторетто, Караваджо, Боттичелли. На одном из фото парень в платье омывает свои ноги. Рядом я повесил Мамышева-Монро в образе Данаи. В другом кадре герои одет в пиджак в духе времен Второй мировой войны - похожий был в реквизите Монро. Рядом со снимком из серии “Барби” - фото мужчины, лежащего на полу в платье. Но, лишь приглядевшись, ты замечаешь волосатые ноги. Хотя работы я связывал скорее по визуальному принципу, по свету и композиции, а не по сюжету. Я вообще больше работаю с визуальностью, а не с концепцией.

В широком смысле моя серия - про провинциальную жизнь в хорошем смысле этого слова. Жизнь, в которой люди находят возможность погрузиться в свою реальность, придумать историю, интересно ее преподнести. И при этом сохраняют детскую легкость в отношении к вещам. Именно это мне и нравится в работах Монро. Он просто брал и перевоплощался в любого героя, демонстрируя открытость возможностей, бесстрашие и какую-то детскую веселость. И мыслил при этом очень интернационально. В этом раскрывается глубинная человеческая трогательность. И одновременно его творчество - исследование постановочной фотографии и тех способов, которыми можно с ней работать. В этом смысле Монро для меня важный и интересный автор, которые все еще не раскрыт. И не только для русского искусства.