Транзитная линия

В экспозиции представлено порядка двенадцати авторских объектов. Как говорят художники, при подготовке данного проекта некоторые техники и материалы (например, шерсть, саман и сажа) были использованы ими в работе впервые.

Чтобы создать особую архитектуру выставки, участники арт-группы использовали стяжные ремни, которые обычно применяются для транспортировки грузов. Таким образом авторам хотелось добиться нестабильности и подвижности пространства – иначе говоря, ощущения, что в нем все можно менять и транспортировать.

- Мы в последнее время интересуемся межвидовым взаимодействием: тем, как все влияет друг на друга, - объясняют художники. - Нам кажется важным в современной ситуации заниматься переоценкой ценностей и выстраивать другие отношения ко всему, что нас окружает. Кажется, что черта перехода уже близко, что надо работать вместе над изменением традиционных понятий о мире. Нас вдохновила Донна Харауэй с её идеей киборга, подвижности, изменчивости, приспособления к условиям жизни в ситуации катастрофы. Также мы хотим использовать несколько архаических и модернистских символов - тех, которые служили знаками индустриализации и общинного строительства.

«Транзитная линия» готовилась порядка полугода:  в конечный замысел постоянно что-то добавлялось, а что-то, напротив, исчезало из него. Идея проекта появилась из наблюдений авторов за окружающей повседневностью: художников всегда завораживало зарево от круглосуточных теплиц, которое они видели по пути домой и в мастерскую.

Много сложностей в нашей жизни происходит от неправильной работы с ожиданиями. Взять, например, памятники: сама идея претерпела значительные изменения с тех пор, как была изобретена где-то в Междуречье (тогда памятник был буквальным местом кормления духа в загробном мире). Сейчас обычный медный истукан - это своего рода статусная локация для селфи, опорная точка туризма. А теперь попробуем развернуть всю ситуацию и рассказать о ней в динамике. Вот «Равновесие с небольшой погрешностью»: группировка ЗИП, 2017. В этой своей работе для площади Винзавода в Москве ЗИПы соблюдают форму, но подменяют дорогостоящую бронзу деревом - во-первых, экологично, а во-вторых - почему нет? Обозначаемое ведь считывается (а намеренная грубость исполнения снижает градус пиетета). И тут же они добавляют строительную платформу, позволяющую подняться и посмотреть вокруг с высоты птичьего полета - потому что памятник, он про виды и фотки, и нужно эту сторону его бытия реализовать. А сам подъемник – это еще и зреющая революция, это платформа для оратора, противостоящего памятнику, который – в этой системе отношений – империалистическая ригидная колонна, и вот она уже рухнула и рассыпалась, и стала скамеечками для потомков революционеров, обживающих пространство. Идея разворачивается перед нами в пространстве и времени, к объекту создается контекст и разыгрывается в нескольких смыслах, при том, что вещная сторона этой истории крайне лапидарна. Профессионализм в мимесисе (в рамках традиции считающегося главным признаком качества художника и его произведений) отходит на второй план, «сделанность» вещи предполагается постольку-поскольку. Пост-бойсовская позиция тотальной инклюзии всего и вся приводит к критике и непониманию ЗИПов в целом: «это не искусство»! – но тут все как раз зависит от ожиданий. ЗИПы пожимают плечами: это нормально, критика тоже важна, непонимание и ошибки тоже.
Василий Субботин: «Ошибки - это наш конек!»

Аналогично ЗИПы действуют в отношении институций, путешествий. Вектор действий коллектива – не следование существующему руслу, и даже не освещение сопутствующих взаимосвязей, какими бы умозрительными они ни были. Скорее, речь идет о построении, выявлении и проживании таких взаимосвязей. И еще, и снова, в три наката.
Степан Субботин: «Мы являемся детьми компоста!»
Создание культурных слоев, перегноя, почвы – практика, требующая огромного количества повторений. В некотором роде, весь мир - это одна сплошная руина того, что уже было, и почему бы ее не обжить и не сделать пригодной для чего-то нового? Как бедуины обживают руины античных городов: натягивают тенты, вешают занавеси, ставят переносные жаровни... Сквоттинг может быть как буквальным (оживить завод, с чего и началась история группировки), так и идеологическим (взять идеи и присвоить, столкнуть одно с другим).
…Но сначала придется эти руины создать, разметить пространство, расчертить, хотя бы и такелажными стропами, как в галерее XL на новой выставке. Теперь можно это пространство населить. Вот есть старая идеологема - Ле Корбюзье с его промышленными пропорциями и человеком-Модулором, стандартным мужчиной 1.80 ростом. Это мерило, как и сам промышленный подход к человеку, выглядит сейчас утомительным анахронизмом. Но этот идеальный мужчина уже не такой сильный и большой теперь, времена меняются, так пусть будет поменьше ростом, 1.20, и в буквально подвешенном состоянии; единый мир разделился на множество миров, и параллельно с Модулором существует, например, женская фигура кибер-феминистки Донны Харауэй (Donna Haraway), можно сделать ее бюсты из различных материалов (бетон, гипс, отруби). Потому что так вообще намного интереснее, так появляется диалог. И добавим бетонный огонь для тепла. И еще гипсокартонные подставки, прошитые стропами, это могут быть контр-рельефы (на стену) или столы (если поставить на ножки).
То ли пещера, то ли стройка, то ли дом. Повесить гамак. И панно из шерсти: мокрое валяние, новый материал и новая техника.

ЗИПы: «Работа с материалом важна!»
Стекло, металл, саман еще. Изделия из глины: нога с 6 пальцами. «А она что будет делать?» - «Стоять...»
Ветвь человека. Всего было две ветви прото-людей: охотники и вегетарианцы. Голова - это ветвь вегетарианцев. «И голуби еще будут!»
На самом деле, взрослые отношения - это когда нет прямого столкновения, невозможная встреча Донны Харауэй и Ле Корбюзье должна происходить в пространстве сдвига, перемены, перманентного транзита, в no-place, в баре аэропорта – и уравновешиваться множеством других явлений - поэтому и нога, и голова из прошлого, и многое другое.
Есть надежда на win-win, на баланс: тут требуется добродушный утопизм. Если стропы жестко связывают пространство галереи, то хорошо бы еще его мягкими сетями передачи данных затянуть, и можно еще добавить видео про теплицы, где промышленно эксплуатируются растения - круглосуточно залитые искусственным светом, шесть урожаев в год! Это следующий рубеж - освободите растения, никто не должен становиться объектом эксплуатации!

Ничто не слишком. Искусство для всех, всеми, постоянно; коммунальное существование. А обсценные материалы – это просто еще один метод разрыва дистанции.

Визуальная бедность оборачивается идеологическим прорывом: магия начинается при повторе, через аналогию, когда большое отразится в малом.